Образное мышление: русская иконопись в заграничных коллекциях

Первые ростки интереса к русской иконе как к объекту коллекционирования появились на Западе в начале XIX века на волне эстетики романтизма, увлечения византийским искусством, частью которого закономерно рассматривали и древнерусскую живопись. В 1814 году Гете обратился к царскому правительству с просьбой предоставить ему информацию об иконах Суздаля и прислать несколько образцов. Возможно, интерес Гете был вызван покупкой произведений для собрания герцога Карла-­Августа Саксен-Веймар-Эйзенахского, которое попало в Веймарский дворец-музей, где собрано более 100 русских икон XV–XIX веков, но в любом случае он положил начало коллекционированию древнерусской живописи в Германии. 
В конце XIX века сложилась обширная коллекция Иоганна Георга Саксонского, с увлечением собиравшего греческие и русские иконы, в 1949–1950 годах 150 икон из его собрания были приобретены Министерством культуры земли Рейнланд-Пфальц для Института истории искусств Майнцского университета. Одновременно интерес к поздней русской иконе стали проявлять в Англии: так, в 1864 году Южно-Кенсингтонский музей науки и искусства в Лондоне (ныне Музей Виктории и Альберта) приобрел палехский образ Воскресения с двунадесятыми праздниками первой четверти XIX века и икону конца столетия «Видение св. Сергия Радонежского». 
В 1906 году по инициативе Сергея Дягилева в ряде европейских городов, в том числе в Берлине, прошла ретроспективная выставка «Два века русской живописи и скульптуры», где среди прочего было показано древнерусское искусство XV–XVII веков. В 1907 году в Лувре с успехом экспонировалось собрание княгини Марии Тенишевой, привезенное из-под Смоленска: 5695 предметов древности, среди них и древние иконы.
Большой резонанс за Западе имели первые опыты раскрытия древней живописи. Это был сенсационный художественный опыт, коренным образом перевернувший представления о характере русской иконы. Под рукой реставраторов из-под потемневшей пленки олифы и копоти и многочисленных слоев разновременных записей предстал подлинный лик русской иконы, высочайшая по своим качествам древняя живопись. Икона стала объектом любования, вызывая восхищение художников и коллекционеров, и предметом широкого собирательства в России, породив в 1910-е годы настоящий «иконный бум». 
Искусствовед Павел Муратов делился размышлениями: «Странно подумать, что еще никто на Западе не видел этих сильных и нежных красок, этих искусных линий и одухотворенных ликов. Россия вдруг оказалась единственной обладательницей какого-то чудесного художественного клада».
В 1914 году вместе с депортированными из России немцами в Германию попал целый ряд икон. Но массовый отток их на Запад начался после революции 1917 года. Свое­образной пропагандистской кампанией по популяризации русской иконы стала серия выставок древнерусской иконы в 1929–1932 годах, показанных в Европе и Америке. Идея ее организации принадлежала Игорю Грабарю, возглавлявшему в те годы Центральные реставрационные мастерские в Москве: под видом демонстрации успехов по раскрытию древней живописи он мечтал об организации распродажи раскрытых икон за рубежом, превращении их в «валютный источник» для проведения социалистической индустриализации. С коммерческой стороны выставка не дала ожидаемых результатов и, к счастью для национального наследия, почти в полном составе вернулась в Россию, но она подготовила западный мир к покупкам русской иконы. 
Особенно ценились иконы, имевшие на оборотах инвентарные номера крупнейших музеев, таких как Третьяковская галерея. Представители дипломатических миссий Западной Европы и Америки начали активно покупать иконы в магазинах «Госторга» и «Мосгосторга». Одним из наиболее успешных покупателей оказался шведский банкир и меценат Улоф Ашберг. Генеральный директор Российского коммерческого банка постоянно проживал в 1920-е годы в Москве и собрал около 200 икон, которые он перевез в Швецию. Еще одна партия из 52 памятников XIV–XVII веков была приобретена Ашбергом в октябре 1928 года. Около 30 из них прежде принадлежали расстрелянному большевиками великому князю Павлу Александровичу, сыну императора Александра II. Хорошо сознавая ценность собрания, Улоф Ашберг в 1933 году передал около 250 икон Национальному музею в Стокгольме. 
Аналогичная история у американской коллекции Лоуренса Штейнгардта, с 1939 по 1941 год посла США в СССР. Он собрал более 70 икон XVI–XIX веков, на обороте многих из них сохранились наклейки антикварно-художественного отдела «Мосгосторга» с указанием цены за памятник. В 2014 году его коллекция была продана на аукционе Bonhams. 
Целый ряд прекрасных коллекций сформировался уже в эпоху холодной войны: коллекция немецкого журналиста Норберта Кухинке (вспомним его в фильме «Осенний марафон»), работников греческого посольства Георгия Костаки и Дмитрия Апазидиса. При выезде из России им разрешили увезти с собой часть памятников. 
Лишь в 1970-е годы в Европе начинает медленно формироваться рынок, особенно в таких странах, как Австрия и Италия, где располагались лагеря для лиц, перемещенных из Советской России. Итальянские собиратели тяготели к поздней иконописи с изощренно-тонким письмом, а также к произведениям, украшенным драгоценными окладами, особенно эмалями, а коллекционеры Австрии, Германии, Нидерландов, напротив, проявляли интерес к сдержанной живописи, исполненной в древних традициях. 
В отличие от Европы в Америке вплоть до последнего времени не было особого интереса к русской иконе. Традиционно американцев больше прельщали ювелирные изделия и драгоценности. Безусловно, самой известной стала коллекция Джорджа Ханна из Питтсбурга, пионера в области американской авиации, покупавшего через «Антиквариат» в 1935–1936 годах иконы, происходившие из собраний Третьяковской галереи, Исторического и Румянцевского музеев, в том числе из прославленных коллекций Ильи Остроухова и Морозовых. После его смерти 91 икона была распродана аукционным домом Christie’s в Нью-Йорке в 1980 году.
Еще одна коллекция сложилась в семье юриста Джозефа Дэвиса, женившегося на одной из богатейших женщин Америки, владелице General Foods Corporation Марджори Пост. В 1937 году, в бытность Дэвиса послом США в СССР, супруги жили в Москве и приобретали иконы, в том числе 23 из Третьяковской галереи, разрушенного московского Чудова монастыря и Киево-Печерской лавры. Дэвис подарил их Висконсинскому университету. Впоследствии Марджори Пост продолжала покупать иконы. На момент ее смерти в 1973 году собрание включало 84 памятника XVI — начала XX века. Они размещались вместе с остальными художественными коллекциями в Хиллвуде, вашингтонском имении Марджори, где в 1977 году открылся публичный музей. 
Одна из лучших в США коллекций искусства Византии, которую удачно дополняют 18 русских икон XV–XVII веков, принадлежит Художественному музею Уолтерс в Балтиморе, созданному в 1934 году на основе богатейшего собрания Уолтерсов. В хьюстонском музее Menil Collection оказались иконы XVI века, проданные «Антиквариатом» во время выставки 1929–1932 годов.
В 2006 году в Клинтоне недалеко от Бостона открылся Музей русских икон, созданный предпринимателем Гордоном Ланктоном. Свою первую икону он приобрел на блошином рынке в Москве в 1989 году, затем участвовал в торгах крупнейших аукционных домов и купил более 400 икон. Активно выставляется и нью-йоркская коллекция фотографа Олега Кушнирского, где собрано около 60 икон, большей частью созданных в иконописных центрах Палеха, Мстёры, Холуя, старообрядческих Ветки и Гуслиц в последние десятилетия XVIII и в XIX веке. 
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора