Как работает институт многоженства и с чем сталкиваются женщины в таких семьях

По данным Pew Research, только 2% населения Земли живут в немоногамных семьях: до 11% — в странах субсахарской Африки, менее 0,5% — в большинстве других регионов. 
В странах, где полигамия официально не признана, история многоженства не заканчивается на юридическом запрете. Немоногамные отношения продолжают существовать — особенно в сообществах с сильными религиозными и патриархальными традициями. И чаще всего именно женщины оказываются в них в уязвимой позиции.
Вторые и последующие жены часто лишены многих прав, которые есть у официальной супруги или даже у неофициальной, но единственной. Нередко к этому прибавляется социальная изоляция, страх осуждения и зависимость — эмоциональная, экономическая, а иногда и миграционная. 

Традиции и закон

В конце 2024 года муфтий Москвы Ильдар Аляутдинов заявил, что Духовное управление мусульман приняло фетву, разрешающую многоженство. «Это допускается, если существует неспособность супруги к деторождению по состоянию ее здоровья, в связи с окончанием репродуктивного возраста или иным объективным причинам, скажем, сексуальной несовместимости супруги. Учитывается и такой факт, как нежелание супруги рожать детей», — объяснил Аляутдинов. Муфтий перечислил условия: равное обеспечение всех жен, отдельное жилье для каждой, недопустимость скрывать жен друг от друга, а еще право первой жены на расторжение брака, если она не согласна с желанием мужа завести еще одну жену. 
История фетвы продлилась недолго: уже через четыре дня Генпрокуратура вынесла Совету улемов (совещательному органу Духовного управления мусульман) представление о нарушении российского законодательства. Тем же вечером фетва была отозвана. Через неделю глава СПЧ Валерий Фадеев потребовал ввести уголовное наказание за многоженство, потому что оно «ведет к экстремизму». Еще спустя несколько дней глава комитета Госдумы по защите семьи Нина Останина назвала идею заводить вторых жен «предательством женщины», потребовала запретить пропаганду многоженства и внесла в Госдуму соответствующий законопроект.
Появление темы многоженства в медийном поле регулярно вызывает ажиотаж и споры: последним примером стало интервью, которое журналистка Саша Сулим взяла у так называемого «православного многоженца» Ивана Сухова. У него четыре жены и 30 детей, все они живут в одной квартире. Сухов дает интервью практически ежегодно и водит на телестудии своих жен, которые периодически меняются. После последнего выступления к нему с проверкой обещали прийти от уполномоченной по правам ребенка в Москве. 
Дискуссия о допустимости многоженства в российском обществе идет уже давно. Часто в поддержку полигамных семей выступают представители регионов, где большинство населения исповедует ислам, основной аргумент — традиции. «Это ведь распространено, а значит, неплохо бы это как-то урегулировать», — говорил экс-председатель парламента Чеченской Республики Магомед Даудов в 2015 году. Однако у многоженства больше противников, чем сторонников. В том же году в опросе ВЦИОМ 87% респондентов высказались против полигамных браков для россиян. Отдельным вопросом была допустимость таких браков для мусульман, но и тут против оказались 58%. 
Согласно исследованию, проведенному Pew Research в 2013 году, отношение мусульман к многоженству отличается от страны к стране: в России его считали морально приемлемым 37% исповедующих ислам, в Турции — 13%, в Таиланде — 66%, в Азербайджане — 4%, в Нигере — 87%.
По данным Gallup на 2020 год, полигамию считают морально приемлемой 20% американцев (доля от всего населения). Многоженство не признается в США законным на федеральном уровне, но полигамные браки встречаются среди мормонов. Мормонская церковь появилась в начале XIX века, когда религиозный лидер Джозеф Смит заявил, что получил откровение от Бога и должен восстановить «истинное христианство». Обращаясь к ветхозаветному опыту, Смит призывал верующих заключать полигамные браки ради укрепления связей в общине и увеличения населения. В 1890 году глава мормонов Уилфорд Вудрафф публично отказался от практики, а в 1904-м выпустил манифест, официально запрещающий полигамные браки под страхом отлучения от церкви. 
Однако до сих пор многоженство остается важной частью веры и самобытности некоторых общин мормонов-фундаменталистов. При этом данные об их численности скудны. В 2007 году агентство Reuters сообщало: «Сегодня церковь мормонов дистанцируется от примерно 40 000 отколовшихся мормонов в Юте и близлежащих штатах, которые незаконно практикуют многоженство, а также от многочисленных отлученных от церкви мормонов, состоящих в полигамных браках, но по-прежнему идентифицирующих себя с этой верой». В декабре 2024 года к 50 годам тюрьмы был приговорен глава одной из таких групп — среди его 20 «жен» были несовершеннолетние. 
Наконец, полигамные браки порой заключаются внутри мигрантских сообществ через религиозные обряды и неформальные соглашения. Мужчины, прибывшие из стран, где полигамия считается нормой, нередко пытаются воспроизвести знакомую модель в новых условиях — пусть и в обход закона. Например, в Италии мужчины вступают в полигамные браки, которые проводятся по исламским традициям, но никак не фиксируются в государственном реестре. 

Первая, но не единственная

«Психологическая ситуация у первых жен сложная. Выходя замуж, они на полигамные отношения не рассчитывали. Очень часто благосостояние семьи создавалось и наживалось в первую очередь их тяжелым трудом. Это сильный стресс, осознание предательства и того, что их труд был использован и украден. Угроза второго брака — страх для многих женщин», — отмечает гендерная исследовательница Саида Сиражудинова. О том, что угроза взять вторую жену становится инструментом эмоционального насилия, рассказывает и Лидия Михальченко, руководительница проекта «Кавказ без матери». «Жена одного знакомого пыталась свести счеты с жизнью из-за его постоянных заявлений о второй», — рассказывает она. 
Михальченко и ее команде часто приходится работать с женщинами, оказавшимися в немоногамном браке. «Они были первыми женами, то есть вышли за холостого парня, убежденные, что они для него единственные. А через несколько лет муж их ставил перед фактом, что он приведет вторую. Это было в каждом случае внезапно и воспринималось женщинами как предательство. При этом находились «добрые люди», которые их упрекали и напоминали, — ну как же, в исламе так положено и ты должна согласиться», — рассказывает Лидия. 
По правилам ислама женщина не обязана соглашаться жить в браке с человеком, взявшим вторую жену. Как пишет имам, член Совета улемов Духовного управления мусульман Шамиль Аляутдинов на сайте umma.ru, многоженство — не норма, к которой необходимо стремиться, а «каноническое исключение, которое снисходительно допускается исламским брачным правом». Если жена не первая, она должна об этом знать до того, как брак будет заключен, пишет имам. В то же время спрашивать разрешения на второй брак у первой жены не требуется, но рекомендуется ее об этом информировать. Коран разрешает мужчине иметь до четырех жен, но только при условии, что он способен одинаково к ним относиться и равным образом всех обеспечивать, подчеркивает Шамиль Аляутдинов. 
В фундаменталистских мормонских общинах у женщин формально сохраняется право отказаться от полигамного брака, и некоторые действительно пытаются это сделать. Однако в замкнутой и строго иерархичной среде такой отказ может стать причиной давления со стороны семьи, общины или религиозных лидеров. Часто отказ трактуется как непослушание Богу, что делает выбор особенно тяжелым. Рэйчел Джеффс — дочь лидера Фундаменталистской церкви Иисуса Христа последних дней Уоррена Джеффса — в своих мемуарах рассказывает, как женщины, отказавшиеся от полигамии, сталкивались с изоляцией, наказаниями и психологическим насилием. Уйти из отношений, где муж принял решение взять вторую жену, было практически невозможно — только если бежать из общины и начинать новую жизнь. На это женщины, выросшие в одном узком кругу родственников и прихожан церкви, не всегда готовы.

Стать второй женой

Марина (имя изменено) провела несколько лет в немоногамном браке как четвертая жена. Она рассказывает, что ее к такому решению подтолкнули трудные жизненные обстоятельства: женщина была в разводе, без работы и не могла себя обеспечивать. А будущий муж прилагал усилия, чтобы ее убедить согласиться на подобные отношения. «Он меня уговаривал больше месяца, а потом просто запер в квартире и шесть часов подряд обрабатывал. Говорил, что Аллах может наказать меня, если я не соглашусь выйти за него и упущу такую возможность получать аджр (в исламе это награда, данная Аллахом за праведные деяния, — Forbes Woman). Я испугалась этого в итоге. Плюс на тот момент я была без мужчины около двух с половиной лет», — объясняет Марина.
Женщины, которые уже были в браке и имеют собственных детей, — в группе риска, считает Марина, поскольку в обществе распространено убеждение, что у них не так много возможностей вступить в отношения, в итоге немоногамный брак, если он допускается культурными нормами, видится единственным возможным вариантом. Брак Марины не принес ей счастья: с трудом она смогла уйти от мужа, забрать детей. До сих пор она получает психологическую поддержку от организаций, помогающих пострадавшим от домашнего насилия.
Иногда вторыми, третьими и четвертыми женами становятся и молодые, ранее незамужние девушки, которые соглашаются на эту роль сознательно. В практике Лидии Михальченко было несколько историй, когда женщины вступали в немоногамный брак потому, что видели в этом социальные возможности для себя. «Например, две подруги выходят замуж за одного мужчину, потому что хотят жить и растить детей вместе», — рассказывает Михальченко. Также она вспоминает случай, когда женщина стала четвертой женой фиктивно — ее друг, сыгравший роль мужа, таким образом помог ей уйти от консервативной семьи и выехать за границу.
«Появилась еще категория тех, кто не хочет бытовых хлопот и ставит целью найти приходящего мужа, который будет содержать, но не будет «часто мозолить глаза». Но чаще всего вторыми-третьими женами все-таки становятся разведенные женщины после неудачного брака», — говорит Саида Сиражудинова.
В отличие от первых жен, вторые, третьи и четвертые сразу знают, что вступают в немоногамный брак, и от них ожидается, что переживать по этому поводу они не будут (кроме случаев, когда их обманули). «Однако у них иные причины стресса — это зачастую непризнание их и детей родственниками мужа, отсутствие поддержки и прав наследования. Их статус не бывает равным статусу первой жены. Даже есть специальные термины для вторых жен в национальных языках», — подчеркивает Сиражудинова. В результате вторые жены в браке страдают из-за того, что чувствуют себя в семье посторонними, и из-за неопределенного правового статуса. Юристка Фатима Абдулкарим говорит, что не знает ни одного полигамного брака, где между женами были бы дружелюбные отношения. 
Впрочем, иногда женщины, состоящие в немоногамном браке, вполне довольны своим положением. Реалити-шоу американского телеканала TLC «Многоженец» (в оригинале Sister Wives — «Жены-сестры») о семье мормона Коди Брауна и его четырех жен стало уникальной площадкой для обсуждения женской автономии и солидарности в контексте полигамии (не зря оно продержалось 19 сезонов). Все его участницы утверждают, что решение вступить в полигамный брак приняли самостоятельно. Теперь они делят семейные заботы и поддерживают друг друга, а это позволяет им чувствовать себя свободнее. В одном из эпизодов две героини шоу участвуют в феминистском «Женском марше» в Вашингтоне. Рассуждая о своем отношении к феминизму, они объясняют, что для них полигамия — не подчинение, а форма женского партнерства и взаимопомощи.
Исследование Института прикладной психологии Пенджабского университета в Пакистане описывает способы, с помощью которых «сестры по браку» справляться с трудностями: одни находят поддержку в вере, другие эмоционально отдаляются от мужа, третьи договариваются о распределении домашних обязанностей, чтобы избежать лишних конфликтов. Авторы подчеркивают: некоторые из их респонденток воспринимают полигамный брак как приемлемую форму отношений, вариант социальной или религиозной нормы, и не считают себя обманутыми или угнетенными. Исходя из этого ученые предлагают рассмотреть возможность легализации многоженства, аргументируя это тем, что так вторые и последующие жены получат официальный статус.

Проблемы с законом

Для российского законодательства не существует второй, третьей или четвертой жены, напоминает юристка Фатима Абдулкарим. «Если женщины заключают никях (религиозный брак в исламе) и становятся, вторыми, третьими, четвертыми женами, то права на совместно нажитое имущество они не имеют», — подчеркивает она. Если мужчина женился на одной женщине, а затем взял вторую жену, и, к примеру, вместе с последней начал вести бизнес — допустим управлял делом, а она занималась бухгалтерией, — то права на заработанные деньги и купленные на них квартиры, машины и другие ценные предметы по закону будут только у мужа и его первой жены (при условии, что их брак зарегистрирован в ЗАГСе). Вторая жена без официального статуса не имеет прав на «совместно нажитое» имущество.
Женщина сможет претендовать на имущество, только если докажет, что мужчина завладел ее деньгами обманным путем, а это в браке бывает непросто. «Даже если они живут вместе, совместно ведут бизнес и зарабатывают, а он на эти деньги покупает квартиру, машину, технику, предметы роскоши и прочее, то это все — его. Если это он лично купил, он не делит это со своей «супругой по шариату», — объясняет Абдулкарим.
При этом для российского государства важен не столько штамп в паспорте, сколько исключительность отношений. «Я всегда предупреждаю доверителей, что брак, заключенный за рубежом, будет признан в России, если он не противоречит закону. Если супруги приобретают имущество, будучи в браке, мы можем постараться [при разводе] разделить его, несмотря на то, что законодательства отличаются. Но это работает только в случае, если жена — та, которую российский закон будет считать единственной, то есть первая. Если она вторая или третья, то такой брак в нашей стране не будет признан», — подчеркивает юрист.
А вот детей такие ограничения не касаются, отмечает Абдулкарим. Если у второй жены рождается ребенок, то отсутствие официальной регистрации брака не влияет на его права. Единственное преимущество зарегистрированного брака для матери заключается в том, что отцовство устанавливается автоматически. В других случаях его можно установить в судебном порядке. Мать имеет полное право требовать алименты на ребенка до его совершеннолетия. 
Ребенок, независимо от статуса брака родителей, является наследником первой очереди. Жены без официальной регистрации брака права наследования имущества супруга не имеют. «У нас была ситуация: супруг ушел от жены, не расторгнув брак, и начал жить с другой женщиной, на которой женился по шариату. Они жили вместе 12 лет. Он умер, и его «супруга по шариату» вступила в наследство, доказав через суд, что была на его иждивении более 10 лет», — рассказывает Фатима Абдулкарим. Но позже юристы первой жены доказали, что у покойного мужа и второй жены был одинаковый доход, к тому же брак с первой супругой расторгнут не был. В результате все наследство вернулось к первой жене.  
Защитить интересы вторых жен очень непросто. Абдулкарим рассказывает еще один случай из практики: к ней обратилась женщина из Чечни, которая была второй женой и вела вместе с супругом кондитерский бизнес. «ИП было зарегистрировано на ее супруга. Она же вкладывала туда свои деньги с продажи квартиры, которую ей подарили родители. Из-за постоянного разлада между женами мужчина расторг с ней брак. В какой-то момент она приехала в свою кондитерскую работать, а ей сказали, что она  вообще-то здесь никто. И все ее труды, все деньги, вложенные за шесть лет, канули в лету. Ничего доказать она не смогла». Суд счел, что оснований для возврата средств нет, ведь денежные переводы она делала добровольно.
Женщины оказываются юридически не защищены, когда вслед за мужем переезжают из страны, где полигамия признается законной, в страну, где брак может быть только моногамным. Например, а 2015–2016 годах в Германии  на фоне миграционного кризиса обсуждались случаи, когда мигранты — в основном из Сирии, Ирака, Афганистана и некоторых стран Африки — приезжали в страну с несколькими женами. Одна из женщин была официальной супругой, вторая — «религиозной» женой. Тогда, несмотря на формальный запрет полигамии, местные органы власти предоставляли жилье и помощь и первым, и вторым — не признавая второй брак юридически, но фактически поддерживая всех членов одной семьи.