Нейтральный арбитраж: как защищать свои активы в условиях санкций Евросоюза

Одним из важнейших шагов в санкционной политике ЕС в 2025 году стало утверждение в июле 18-й пакета санкций против России. Он предусматривал запрет на признание и исполнение решений инвестиционного арбитража на территории государств-членов ЕС по искам российских лиц, поданных в связи с санкциями. Аналогичный запрет ввели и для запросов об оказании правовой помощи, применения наказаний, штрафов или иных мер, принятых в связи с инвестиционными разбирательствами. На государства-члены ЕС была возложена обязанность заявлять все возможные возражения против признания таких решений и взыскивать убытки, включая судебные издержки, с участников арбитража и контролирующих их лиц. Аналогичные правила должны применяться при подаче исков непосредственно к ЕС, например, в соответствии с Договором к Энергетической хартии.
Введение такого рода норм, работающих не в плоскости частного права для защиты юридических и физических лиц ЕС, а имеющих международно-правовые последствия, создает любопытную ситуацию: инвестиционные соглашения между Россией и отдельными государствами-членами ЕС не прекращены, но при этом они нейтрализованы актом иного субъекта международного права — Евросоюза, которой не является стороной этих соглашений. Мы полагаем, что тем самым страны ЕС пытаются освободить себя, если не от обязательств по международному праву, то, как минимум, от последствий их нарушения. Однако введенные меры не блокирует защиту прав полностью — инвесторы могут судиться в арбитраже в нейтральной юрисдикции, а затем добиться исполнения решения за пределами ЕС.
В уже инициированных разбирательствах инвесторы вправе запрашивать изменение места арбитража — ввиду существенного изменения обстоятельств. Например, Гааги или Парижа на нейтральные Гонконг или Сингапур, при этом заявить о неприменении 18-го пакета ретроспективно. Здесь можно использовать, например, опыт апелляционного суда США, который при рассмотрении иска компании Northrop Grumman Ship Systems к министерству обороны Венесуэлы указал, что, несмотря на согласование Венесуэлы в качестве места арбитража в контракте, проведение арбитража там было бы нецелесообразным, учитывая политически враждебную обстановку.
Можно сказать, что государства-члены ЕС своими действиями невольно усилили позицию любого частного инвестора, предъявляющего иск о взыскании понесенных из-за санкций убытков. Приняв 18-й пакет санкций, государства-члены и сам Евросоюз косвенно подтвердили неправомерность введенных санкционных ограничений, поскольку нововведения направлены исключительно на уклонение от ответственности и исполнения обязательств по инвестиционным соглашениям.

Законные меры или экспроприация?

В любом инвестиционном споре российских лиц с государствами-членами ЕС встает вопрос о том, где проходит граница регуляторных полномочий государства как суверена, с одной стороны, и положений инвестиционного соглашения, в частности о необходимости компенсировать изъятые активы, с другой. В решении 2023 года по делу о замороженных в США активах Центрального банка Ирана Международный суд ООН попытался на этот вопрос ответить и разделить допустимую публичные полномочия государств и неправомерную экспроприацию. Суд признал, что санкции, даже если не оценивать их с точки зрения международного права, должны быть пропорциональны и предсказуемы для инвесторов, соответствуя преследуемой цели.
Инвестиционный арбитраж может стать последней инстанцией для защиты пострадавших лиц и привлечения государств к ответственности по международному праву. К примеру, российский миллиардер Михаил Фридман, несмотря на успешное оспаривание в суде ЕС санкций, действовавших по март 2023 года, продолжает находиться в санкционном списке, поскольку после каждого продления санкций их нужно оспаривать в отдельном процессе. В связи с этим Фридман избрал факультативный инструмент защиты и инициировал инвестиционный арбитраж против Люксембурга, требуя компенсации в размере $16 млрд за нарушение инвестиционного договора между Россией, Бельгией и Люксембургом. В частности, за отсутствие справедливого и равного отношения к инвесторам, неправомерную экспроприацию и невозможность свободного движения капиталов. А уже после введения 18-го пакета, Фридман начал еще один инвестиционный арбитраж, на этот раз, — против Великобритании. Бизнесмен заявляет, что санкционная политика британского правительства привела к срыву угледобывающего проекта, в который он инвестировал.

Что делать инвесторам 

Санкционные ограничения не прекращают уже инициированные арбитражные разбирательства, не препятствуют подаче новых исков и не исключают возможность обращения взыскания на активы ЕС и государств-членов за пределами ЕС. В результате может сформироваться своеобразный механизм «обмена» активов суверенов-ответчиков на активы пострадавших инвесторов в ЕС.
Решения международных арбитражей, вынесенные против ЕС и государств-членов, подразумевают возмещение убытков. Одновременно активы инвесторов в ЕС де-факто признаются утраченными, что стимулирует обращение в международный инвестиционный арбитраж. При таком подходе исполнение арбитражного решения осуществляется за пределами ЕС и фактически выступает эквивалентом утраченных активов в пределах ЕС. Стоит отметить, что и до принятия 18-го пакета на территории ЕС наблюдались проблемы с исполнением арбитражных решений по санкционным спорам.
В сложившейся ситуации инвесторам следует тщательнее выстраивать стратегию с точки зрения перспектив исполнения будущего решения с фокусом на государства, не присоединившиеся к санкционному режиму. Ключевая задача — обнаружить активы стран ЕС, не защищенные иммунитетом. 18-й пакет сам по себе ставит под вопрос исполнение будущего решения, поэтому инвесторы с большей вероятностью смогут использовать этот аргумент при обеспечении иска. 
Конечно, исполнение арбитражного решения будет зависеть от конкретных обстоятельств дела, юрисдикции, где находятся активы государства-ответчика, и от применимого в этой стране санкционного режима. Важно понимать, что формальных правовых оснований для отказа в исполнении у третьих стран, например, у Сингапура, ОАЭ или ЮАР, не будет, поскольку санкции ЕС не обладают прямым экстерриториальным действием. При этом пока примеры арбитражных решений против западноевропейских государств в пользу российских лиц отсутствуют. Тем не менее, в отсутствие иных работающих механизмов — помимо прямого оспаривания санкций, которое может быть неэффективным — инвестиционный арбитраж остается единственным правовым способом для фиксации нарушения, защиты интересов пострадавших инвесторов и реальной компенсации их убытков в будущем.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора