«Экономика оказалась существенно крепче и гибче»: глава Минэкономразвития Решетников — об итогах 2023 года

Российская экономика оказалась гораздо устойчивее, чем многим представлялось ранее, и достаточно уверенно проходит все вызовы. Такое мнение в эксклюзивном интервью RT выразил глава Минэкономразвития РФ Максим Решетников. По его словам, в 2023 году ВВП страны не только вернулся на траекторию роста, но и превысил докризисные уровни. Во многом это произошло за счёт того, что предприниматели смогли перенастроить логистику, цепочки поставок и расчётов, выйти на новые рынки и нарастить производство. Тем временем рядовые россияне стали интенсивнее работать, что привело к увеличению реальных зарплат. Также министр рассказал о ситуации на рынке труда, развитии туризма и климатической повестке.
— Максим Геннадьевич, как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в экономике России? Какие ключевые итоги уходящего года можно подвести?
— Ну основные оценки ранее уже озвучил президент: по итогам текущего года у нас ожидается рост ВВП на 3,5%. Это, в общем, очень убедительный показатель.
Главный вывод: экономика действительно оказалась существенно крепче и гибче, чем многим казалось ещё в 2022-м и даже в начале 2023-го. Предприниматели проделали огромную работу по перенастройке логистики, цепочек поставок, расчётов, выходу на новые рынки, переориентации экспорта и импорта, увеличению производства и поиску кадров. Ну и конечно, (решающую роль сыграли. — RT) люди, работники, потому что в конечном итоге они создают добавленную стоимость.
Всем пришлось потрудиться в этом году, но и надо сказать, что за это было соответствующее вознаграждение, потому что мы видим опережающий рост заработных плат — и номинальных, и реальных. Это как раз следствие того, что более интенсивно пришлось работать. Поэтому экономика чувствует себя неплохо и проходит все вызовы достаточно уверенно.
У нас очень хорошие показатели по инвестициям в основной капитал: за первые девять месяцев 2023-го рост составил 10%. Наиболее активно растут вложения в производство машин, оборудования, станков, техники, а также в IT и программное обеспечение. Всё это уже такой неплохой задел на следующий год.
Сегодня мы вполне можем говорить о том, что потенциальные темпы роста экономики выше, чем нам и многим специалистам казалось до этого. Тем не менее выход на эти показатели требует постоянных усилий, поскольку всё время возникают новые задачи. Поэтому важно не только заниматься текущими программами поддержки экономики, но и выстраивать долгосрочные стратегии до 2030—2035 годов, понимать, какие появляются тренды, и уметь отвечать на вызовы уже будущих лет.
— Какие отрасли российской экономики уже полностью вышли на докризисный уровень, а какие всё ещё восстанавливаются?
— Достойные результаты показывает обрабатывающая промышленность. Также хорошо растут сельское хозяйство и пищевая отрасль.
Неплохо себя чувствует и добыча полезных ископаемых, хотя, например, у нефтяников сохраняются свои ограничения, связанные с выполнением сделки ОПЕК+. Определённые сложности остаются у газовиков: по некоторым показателям они ещё не восстановились. Однако в целом экономика уже превысила уровень I квартала 2022 года (тогда она была на пике) и продолжает расти.
— В этом году уровень безработицы в России впервые опустился ниже 3%, однако власти уже неоднократно отмечали, что нехватка кадров становится новым вызовом для экономики. Насколько остро стоит эта проблема?
— Действительно, проблема с кадрами сейчас является одной из главных наряду с высокими процентными ставками. Это ограничивает дальнейший рост экономики. Тем не менее рынок труда показал свою гибкость, и ситуация не настолько острая, как представляется некоторым аналитикам. В экономике есть факторы, которые позволяют наращивать производство и увеличивать производительность труда при том же формальном числе занятых.
Во-первых, люди в принципе стали больше работать, чем отчасти и объясняется рост зарплат. Во-вторых, производительность труда растёт в том числе за счёт увеличения инвестиций и внедрения норм бережливого производства, которые мы активно подвигаем на протяжении шести лет.
В-третьих, у нас есть большой потенциал в привлечении молодёжи на рынок труда. Для этого нам нужно грамотно организовать процессы обучения в техникумах, вузах и обеспечить их стыковку с производством. Наряду с этим важно создавать условия для вовлечения в трудовую деятельность таких граждан, как люди с ограниченными возможностями и женщины в декрете.
То есть потенциал для роста производительности труда в экономике большой. Возможность более эффективно задействовать имеющиеся трудовые ресурсы есть, в том числе и за счёт повышения межрегиональной мобильности.
В конце концов надо грамотно использовать и труд мигрантов. В этом тоже нет ничего плохого. Если они приезжают, работают, создают добавленную стоимость, платят налоги, получают честно заработанное и уезжают с соблюдением всех установленных норм, правил и законов, то это нормальная практика, которую весь мир использует, и нам тоже надо её активнее внедрять. За счёт этого мы сможем и дальше спокойно расти даже при тех ограничениях на рынке труда, которые сегодня имеются.
Ну и плюс всё это должно сопровождаться переходом к экономике высоких зарплат, о чём ранее говорил президент. В конечном итоге задача номер один — рост благосостояния людей.
— Владимир Путин предложил ещё на год освободить бизнес от внеплановых проверок. Как себя в целом ощущают предприниматели?
— Введение моратория позволило решить ряд проблем. При этом одновременно все последние годы у нас шла большая системная работа, связанная с пересмотром регуляторных требований и упорядочиванием процедур.
С 2019 года мы видим кратное сокращение числа проверок. Если брать только бизнес, то проверкам сейчас подлежат лишь объекты высокого риска.
Наша задача — обеспечить соблюдение и контроль всех необходимых требований. Другой момент — что надо посмотреть внимательно на сами обязательные требования и модернизировать их с учётом статистики по инцидентам и нарушениям. Но в целом в этом вопросе есть большой прогресс. Все это отмечают, в том числе предприниматели. Это один из итогов четырёхлетней интенсивной работы всего правительства.
— В прошлом году вашему ведомству были переданы полномочия по развитию туризма. Как отрасль себя чувствует в условиях внешних ограничений? Насколько в текущем году изменился внутренний турпоток?
— По последним данным, за десять месяцев прирост составил 19%. Внутренний турпоток растёт очень интенсивно, поскольку спрос довольно большой. Конечно, в ряде случаев это сопровождается повышением цен в связи с нехваткой предложений. Поэтому все наши усилия в уходящем году были нацелены на максимальный рост вариантов размещения туристов, в первую очередь на строительство гостиниц.
За последнее время финансирование туристической отрасли выросло на порядок, особенно если посмотреть на объём предоставляемых налоговых льгот. Нам крайне важно, что бизнес направляет все ресурсы и усилия на инвестиции. То есть они верят в себя, в рынок, в отрасль, в страну и в российского туриста. Понятно, что, например, строить крупную гостиницу просто так бессмысленно и надо создавать какую-то точку притяжения. Все эти процессы сейчас идут очень интенсивно.
Мы рассчитываем, что доля туризма в экономике существенно увеличится, причём не только за счёт внутреннего турпотока, но и за счёт активного привлечения иностранных гостей. России есть что предложить миру. Да, к нам сейчас реже едут путешественники из западных стран, но мы ни для кого не закрыты. Конечно же, ждём туристов из Китая, Индии, арабских государств, Юго-Восточной Азии и создаём для этого визовые послабления, а также развиваем перелёты.
Туризм оказывает серьёзное синергетическое влияние на всю экономику, потому что здесь и гостиницы, и транспорт, и музеи, и общепит. Главное, что уже не только мегаполисы задают планку, но подтянулись и малые города. У нас идёт рост сельского туризма, развитие особых экономических зон, горнолыжки и так далее. Туризм за собой тянет всё остальное, является итогом развития других нацпроектов. Так, например, мы сделали большую программу реконструкции региональных аэродромов и аэропортов за последние годы. То есть развиваются не только сама отрасль, но и регионы, и страна в целом.
— Российская делегация выступала на 28-й Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата, и вы отмечали, что в условиях перестройки глобальных производственных цепочек важно развивать российские зелёные низкоэмиссионные технологии. Какие планы относительно климатической повестки у России на 2024—2025 годы?
— Тема климата крайне актуальна и имеет планетарный масштаб, однако какого-то единого глобального подхода для решения существующих проблем всё ещё нет. Разные страны продвигают разную повестку.
Например, западные страны... пытаясь всячески ограничить использование ископаемого топлива (угля, нефти, газа), насаждают свои технологии, связанные с ветром и солнцем. Что за этим стоит? Во многом попытка зафиксировать разрыв между развитым и развивающимся миром и укрепить свои конкурентные преимущества. Потому что развивающийся мир не может догнать и получить какой-то средний уровень развития, не увеличив потребление электроэнергии, а её выработка на основе новых источников обходится кратно дороже, чем грамотное использование ископаемых ресурсов с минимальными выбросами CO2.
При этом одним лишь сокращением выбросов решить глобальную проблему нельзя. Ведь только 8—10% попадающего в атмосферу CO2 имеют антропогенную природу, то есть связаны с деятельностью человека, а всё остальное появляется под влиянием неантропогенных факторов, и здесь более актуальным является вопрос поглощения.
Россия как раз выступает за более сбалансированный подход. Мы предлагаем заниматься не только сокращением, но и поглощением выбросов, а также адаптацией экономики к новым экологическим условиям, глобальному потеплению.
Европа же под лозунгом вот этого трансграничного углеродного регулирования пытается защитить свои неконкурентные рынки и неконкурентоспособную экономику. Отказавшись от российских углеводородов, ЕС вызвал у себя резкое подорожание энергии вместе с обеднением населения и, по сути, запустил экономическую деградацию, а теперь пытается не дать нормально развиваться другим.
Однако многие страны пока ещё исходят из интересов своей национальной экономики, поэтому здесь идёт очень сложный диалог. И наша основная задача — формировать свою зелёную углеродную повестку. У нас уже есть углеродные единицы, которые как раз отражают тот объём выбросов CO2, которые нам удалось сократить или поглотить. На международном треке мы хотим продвинуть тему о взаимном признании углеродных единиц между странами, чтобы дальше можно было выстраивать различные форматы их обмена.
— Какие совместные проекты в зелёной сфере реализует Россия? С партнёрами из каких стран сложились устойчивые отношения в этой области?
— В первую очередь с членами БРИКС. В рамках своего председательства в организации на следующий год Россия предлагает сделать климатическую повестку, её влияние на торговлю и на экономическое развитие стран одной из ключевых тем обсуждения.
Также продолжим синхронизировать вопросы с нашими коллегами по ЕАЭС. Если говорить шире, то планируем расширять взаимодействие со странами Центральной Азии, Ближнего Востока и Латинской Америки.
— Как оцениваете работу Минэкономразвития в 2023 году? Какие планы у ведомства на 2024-й?
— Перечень поставленных задач мы во многом выполнили. Вместе с тем перед нами стоит большой вызов — донастройка инструментов по поддержке инвестиций с учётом высоких процентных ставок. Мы сейчас обсуждаем это в правительстве.
Есть много моментов, которые требуют просто постоянного внимания. Например, сейчас у нас на выходе семь особых экономических зон: три — новые, а четыре идут на расширение. Развиваем сотрудничество с бизнесом в рамках Соглашения о защите и поощрении капиталовложений.
На постоянном контроле и вопросы финансирования различных проектов: здесь и наше взаимодействие с ВЭБ.РФ, и работа в рамках фабрики проектного финансирования над суперпроектами, которые меняют экономику регионов и целых отраслей. На повестке имеются вопросы развития малого и среднего предпринимательства, которыми тоже надо постоянно заниматься.
Ранее на совещании с президентом по подведению итогов нацпроектов прозвучала оценка, с которой я согласен, что за прожитый год и проделанные усилия не стыдно. В тех показателях, на которые мы вышли, есть определённая заслуга и Минэкономразвития, и всей системы органов власти. Однако задач и наработок на 2024-й тоже очень много.
Празднование Нового года для нас — это большая иллюзия, потому что уже 8 января мы все придём на работу, а Дед Мороз ничего не унесёт из тех задач, которые перед нами стоят, и никаких новых решений нам не даст. Всё придётся делать самим.