Режиссер новой "Аиды" в Мариинке: после работы со мной питон артистов не пугал
— Честно говоря, когда я работаю, я всегда ожидаю — и это желание нормальное — понравиться публике, используя какие-то новые моменты, новые приемы. Я, конечно, классический режиссер, но я против тех современных трактовок, которые полностью видоизменяют оперу. Я считаю, что опера — это как драгоценный бриллиант: чем больше ты его вращаешь, тем больше ты видишь разных сторон, разных оттенков, ракурсов, цветов и даже разных размеров, и мне нравится работать в таком плане.
— "Аиду" принято считать праздником для режиссера-постановщика — столько простора для фантазии она дает. Эту оперу часто стараются перенести в другое время, но "Аида" очень просится остаться в своем времени. На чем вы делаете главный акцент в своей постановке, учитывая большую их историю в мире, и как он соотносится с современностью?
— Я эту свою работу представлял как сон о Египте. У нас нет стопроцентного воплощения [древнеегипетских] декораций, костюмов. Это мечта, размышления о Египте. Я поменял эпоху, потому что часто [изображается] эпоха Рамзеса II. Я же взял более поздний период истории Египта, когда Египет был завоеван "черными фараонами", и решил сделать черную "Аиду". Конечно, вы увидите у меня отсылки к искусству и архитектуре Египта, но со стопроцентной точностью их отобразить я не стремился.
— К участию в постановке команда "Аиды" привлекла необычного "артиста", не задействованного ни в одном из спектаклей нынешнего репертуара, — питона. Как команда пришла к этой идее? Насколько быстро артисты адаптировались к такому "коллеге" по сцене?
— После работы со мной питоны им уже были не страшны (смеется). Мы работали очень интенсивно и даже жестко. В Древнем Египте животных обожествляли — у богини Исиды, например, была голова кошки. <…> Змея была символом зла, тьмы — это противоположность богу солнца Ра. Поэтому питон для меня как змея является символом тьмы, мрака. И змей в Египте также обожествляли, как и разных других животных, птиц.
class="WithMarginHOC_wrapper__WVU5n WithMarginHOC_wrapper--clear_left__qwU25">
— Сегодня перед вами как режиссером богатый выбор голосов и артистических индивидуальностей, который есть в Мариинском театре. Как вы отбирали Аид для своего спектакля?
— Маэстро Гергиев (музыкальный руководитель постановки — прим. ТАСС), безусловно, сам знает своих артистов, знает, кого нужно было вводить в эту оперу. Я с ним уже сотрудничал в Москве, поставив "Риголетто", и уже тогда мы начали обговаривать концепцию будущей оперы. Я сосредоточился на работе с четырьмя-пятью составами: смотрел во все глаза и слушал во все уши, кто из них что может и в чем лучше.
Но точно могу сказать, что на сегодняшний день русские певцы — это лучшие певцы в мире. За рубежом тоже есть хорошие певцы, но в основном именно в России сейчас, я считаю, лучшие голоса. С маэстро Гергиевым мы уже 30 лет знакомы, 30 лет назад мы вместе работали над "Отелло", иногда встречались где-то за границей. У нас есть понимание друг друга, мы советовались друг с другом и все обсуждали.
И могу сказать, что нет ни одного итальянского режиссера, который бы не знал хорошо "Аиду".
— В декабре 2024 года президент России Владимир Путин предоставил вам российское гражданство. Что это для вас означает? Означает ли это, что вы будете осуществлять больше постановок в России? Имеете ли вы планы больше бывать в России в связи с этим или даже переехать жить в страну?
— Да, у меня есть намерение пожить в России. Присматриваю себе квартиру в Петербурге. И потом, у нас очень теплые, дружеские отношения с маэстро Гергиевым, я бы с удовольствием съездил в Москву, мне было бы очень интересно съездить в Сибирь. У нас есть намерение с маэстро Гергиевым поработать и во Владивостоке. <…> Я намерен точно купить квартиру в Санкт-Петербурге. Месяц назад я получил паспорт. Мне нужно немножко времени, чтобы прийти в себя, успокоиться и что-то присмотреть, чтобы жить длительными периодами в Петербурге.
